— Почти полгода, — сказал я.

Ивлиев взял магнитный кружок, предназначавшийся для обозначения текущей даты, и с силой залепил им по календарю.

Календарь тут же сорвался с гвоздика и обрушился на обидчика.

— Вот бляха-муха-цокотуха, позолоченное брюхо! — посетовал Ивлиев.

Попытался водрузить календарь на место, но теперь уже не выдержал гвоздик, вылетев из стены.

— Ну что за говнючий день сегодня? — воскликнул с досадой хозяин кабинета. — Аж кишки сводит от негодования!

Он резво пробежал мимо меня, плюхнулся за стол, едва не промахнувшись мимо стула, и осведомился:

— Кстати, как у тебя с физподготовкой?

— Нормально.

— Тогда — упал, отжался! — приказал он.

— Зачем? — слегка растерялся я.

— А просто так! — радостно заорал он. — Самодур я, понял? Приятно мне иметь подчиненных во все дырки!..

Ну и начальничек мне попался, подумал я, принимая исходную стойку для отжимания на пыльном ковре. То ли придуривается, то ли на самом деле — придурок. Постой, постой, вдруг сообразил я, так это же он таким образом хочет определить, гожусь ли я для работы в его отделе! Ну, ясно: если я окажусь слабаком, то сбагрит он меня тому же Виталию ввиду полной непригодности для оперативной работы. А мне бы больше понравилось работать с Гаршиным, чем с этим извращенцем!..

И хотя в отряде тренингу в спортзале уделялось немало внимания и мой личный рекорд по отжиманиям составлял почти полсотни раз, сейчас, отжавшись раз пятнадцать, я сделал вид, будто мои жилы лопаются от натуги, и растекся аморфной лепешкой по полу.

— Что, мало каши ел в детстве? — насмешливо осведомился Ивлиев. — Ладно, собирай кости с пола. Значит, так... — Он на секунду умолк, метнулся из-за стола в угол кабинета и включил огромный вентилятор на длинной ножке, который натужно загудел, как гоночный мотоцикл. — Через месяц придешь сюда и отожмешься пятьдесят раз. А пока дуй в компьютерный центр, в распоряжение Семыкина. Пусть использует тебя в хвост и гриву, по своему усмотрению.

— А... — разочарованно начал было я.

— Не перебивай, — строго сказал Ивлиев. — Дай поговорить. Знаешь анекдот про мужика, который попал в рай?

Я скорчил сложную гримасу, которая должна была означать, что анекдотов в мире много, в том числе и про мужиков в раю, все не упомнить.

— Тогда слушай. Можешь не записывать. — Он опять метнулся к вентилятору и выдернул шнур из розетки. Разумно: иначе ему приходилось перекрикивать реактивный вой лопастей. — Задолбала эта сраная техника! — прокомментировал он свой поступок. — От нее у меня уже в заднице шевеление!.. Так вот, умер мужик, очнулся на том свете, а он такой же, как и этот. Поорал, поорал, повозмущался, а потом плюнул, начал титьку сосать. Вот такая же хреновина и тебе предстоит, Ардалин. Раз попал к нам — готовь задницу: выдерем и высушим. Возмущаться не советую — можешь только пальцами ног в ботинках шевелить, если уж совсем неймется...

— А у кого можно титьку сосать? — невинным голосом осведомился я.

— У себя, — не моргнув глазом, с похвальной быстротой отреагировал Ивлиев. — А вместо титьки можешь использовать другие части организма. Но это я так, к слову... И не думай, будто мы тут одними смехуечками занимаемся. Работы — непочатый край, бери больше — кидай дальше, что называется. Ты у Гаршина уже был?

— Был.

— Мужик он хороший, но для меня — как заноза в заднице. Слишком уж головоломный. Понакрутил там со своими доцентами-профессорами турусы на колесах насчет Господа Бога, а мы теперь крутимся, как вши на сковородке!.. Ищем какого-то омнипотента — тебе, кстати, это словечко ничего не напоминает? — по всей Земле, а народы всех планет мира живут вечной жизнью и в ус не дуют! Как поется в одной песне: это не регги, это не джаз — это два негра скребут унитаз... Слыхал? Нет? Ну, ничего, у нас еще и не такое услышишь! Короче, беги к Семыкину и работай там на совесть, до посинения. Если понадобишься, я тебя дерну за одно место.

Я понял, что обстоятельную лекцию о тактике и стратегии мне от этого юмориста услышать не придется, и отправился искать компьютерный центр.

Мне потребовалось почти две недели, чтобы уяснить, каким образом Профилактика пытается выполнить, на мой взгляд, непосильную задачу выявления «живого бога».

Собственно, в отделе имелось два отделения. Одно из них занималось исключительно дезинформацией населения. Именно в его штате состояли каскадеры, актеры и режиссеры, которые разыгрывали ту или иную катастрофу или имитировали «ужасные» последствия «ужасных» стихийных бедствий. Где-то в недрах этого отделения трудился и тот тип в серой ветровке, который совершил наезд на Полышева. Я с неприятным холодком внутри думал, как мне себя вести, если вновь встречу его где-нибудь в коридоре или в общем вестибюле. Протянуть ему руку со словами: «Извини, я был не прав»? Врезать по физиономии? Или сделать вид, что не узнаю его? Я так и не решил эту проблему, и бог пока оберегал меня от этой нежелательной встречи.

Второе отделение, в свою очередь, включало несколько секций. Были там поисковики-аналитики, которые занимались мониторингом потенциальных чудес по самым разным источникам, начиная от газет и кончая Интернетом (туда-то я и попал — Ивлиев, видимо, все-таки только прикидывался дурачком, а сам успел проштудировать мою биографию и сделать вывод, как использовать новичка, имеющего опыт работы в компьютерной фирме). Были оперативники, которые практически не вылезали из командировок по стране, чтобы проверить достоверность выводов поисковиков о возможном появлении Всемогущего в той или иной тьмутаракани (как правило, до сего дня эти выводы опровергались). И было совсем уж секретное подразделение, которое сотрудники Центра именовали не иначе как «следственной частью». Мало кто знал, что творилось в подвальных помещениях на минус третьем уровне, где обитали «следователи», но домыслов и слухов на этот счет ходило изрядное количество. Одни говорили, что там содержатся те кандидаты на роль Господа Бога, которых удалось выявить, и что с ними там работают. Другие твердили, что все это чушь собачья, а на самом деле ученые в подвале проводят эксперименты, пытаясь инициировать экстраспособности у добровольцев, которых ищут посредством объявлений в газетах.

Лично я был больше склонен поверить во вторую версию, потому что помнил слова Виталия: «Потенциальных Всемогущих всегда несколько. Может быть, даже каждый из нас в той или иной степени обладает этой потенцией. А вот проявить ее способен не всякий». Первое время меня подмывало зайти к Гаршину и спросить его в лоб насчет подвала. Но времени катастрофически не хватало, да и вряд ли Виталий открыл бы мне этот секрет.

Начальник поисково-аналитического отделения Владимир Витальевич Семыкин организовал мне рабочее место в виде крошечного закутка, куда вместились только компьютерный столик и вращающийся стул на колесиках в огромном компьютерном зале, похожем на узел междугородной связи. Здесь работало в общей сложности тридцать человек — как правило, все мужского пола. Рабочий день в «Антидеусе» был ненормированным, а женщинам требуется «по звонку» бежать домой к семье, в магазины, детские сады и школы. В основном тут работала молодежь, многие — с техническим образованием, но встречались и профессиональные психологи, педагоги и социологи.

С общением дело было туго. В зале был слышен только еле слышный стрекот компов, щелканье клавиатур и мышек. Разговоры велись лишь в курилке, но, как вскоре выяснилось, мои коллеги свято следуют принципу: на работе говорить о пьянках и бабах, а с бабами и на пьянках — молчать, как рыба. И вообще, у меня сложилось впечатление, что каждый сотрудник Центра стремится знать только то, что поручено лично ему.

Снабдив меня мощным компом, подключенным к Сети, Семыкин кратко описал мою задачу. Она сводилась к постоянному отслеживанию сообщений, поступающих на так называемый «сайт Господа Бога», который «Антидеус» открыл в Интернете.